Опубликовано: 05 августа 2022
6 августа 1943 г.
Из боевого журнала 383-й стрелковой дивизии.
Часть 1.
Наши войска получили приказ на прорыв Голубой линии. В ночь на 6-е августа, части 2-й Гвардейской стрелковой дивизии скрытно заняли позиции в 11 километрах юго-западнее станицы Крымской и приготовились нанести удар в направлении хуторов Горно-Веселый и Ленинский.
Ровно в шесть часов утра 6-го августа 1943 года по хутору Горно-Веселому (объекту атаки) дали залп “катюши”, и сразу за огневым валом вперед устремились три КВ-1С, а за ними три ” Валентайна” под командованием гвардии старшего лейтенанта Г.П.Полосина. За танками двигалась пехота.
Далее небезынтересно привести воспоминания участника боя Г.П.Полосина:
“Лавируя среди снарядных разрывов (тридцатиминутная артподготовка, конечно же, не подавила в полной мере вражескую систему огня), мой “Валентайн” неожиданно оказался буквально перед домами хутора. Вот это удача! Только вот как другие танки?..
Я огляделся через смотровые щели. Увидел, что еще два “англичанина” моего взвода – машины Полозникова и Воронкова – идут чуть сзади. А вот тяжелых КВ не видно. Может, отстали или взяли в сторону: Пехоту, конечно же, еще раньше отсекли от танков…
Круша по пути пулеметные точки и дзоты противника, наши танки вышли к лощину. Здесь остановились. Я отдал по рации распоряжение:
-Без моего приказа не стрелять! Беречь снаряды. Неизвестно еще, сколько так-то вот придется… Да и к своим потом пробиваться…
Командиры танков ответили коротко:
-Поняли.
Затем попытался связаться с командиром роты гвардии старшим лейтенантом Максимовым. И не смог. Эфир до предела был заполнен истерическими командами на немецком языке. Видимо, гитлеровцы были серьезно обеспокоены неожиданным прорывом русских танков на этом участке своей обороны.
Но и наше положение было незавидным. Так уж вышло, что от основной группы, проводящей разведку боем, оторвались, боеприпасы и горючее на исходе, одни в тылу противника, который, правда, пока еще не до конца разобрался в обстановке, но это – дело времени.
Раздавив по пути немецкое противотанковое орудие, наш танк выскочил из лощины на открытое пространство и увидел странную картину. На машине Воронкова, которая находилась правее в 30-40 метрах, стояли немцы. Они приняли “Валентайны” за свою технику, стучали прикладами по броне и не понимали, почему танкисты не вылезают.
Подождав, пока немцев набралось до десятка человек я приказал ударить по ним из пулемета. Затем, выстрелив из дымовых гранатометов (вот где пригодилось это оружие, которое было только на английских танках) и, установив дымовую завесу, машины через ту же лощину вернулись в расположение своих войск. Около Горно-Веселого по прежнему шел бой. Танки КВ были подбиты. Один из них стоял без башни. Другой чуть дальше от него уткнулся пушкой в землю. У его правой распластанной гусеницы двое танкистов отстреливались из пистолетов от наседавших немцев. Разогнав вражескую пехоту огнем из пушек и пулеметов, мы втащили обоих раненых в свой “Валентайн”.
Тут же выяснилось, что не сумев пробить броню КВ противотанковой артиллерией, немцы применили против них управляемые мины”.
За этот короткий рейд по тылам врага взвод гвардии старшего лейтенанта Г.П.Полосина уничтожил пять противотанковых орудий, раздавил пять ДЗОТов, 12 пулеметов, расстрелял до сотни гитлеровцев. Но главное, своим неожиданным ударом с тыла заставил врага полностью раскрыть свою систему огня. Что, собственно, и было нужно.
Остается добавить, что все члены экипажей взвода Полосина были удостоены за это правительственных наград. Лично Георгий Павлович Полосин получил орден Красной Звезды.
Из воспоминаний М.Хилько:
«Наш корпус отвели на пополнение и подготовку к новому, решительному прорыву «Голубой линии» на другом участке. Днем, а иногда и ночью, мы тренировались ползать по-пластунски по крутым склонам, метко бросать гранаты в цель, форсировать водные преграды. Это были дни напряженной, тяжелой учебы, выжимающий сто потов. Наконец, дни «отдыха» закончились и мы выдвинулись на передний край. Прорыв укреплений намечался на узком участке по ориентиру хутора: Вышка, Ленинский и Горновеселый. Какова была оборона врага?
Впереди всей линии обороны – минное поле в глубину до ста метров. Дальше – проволочное ограждение в шесть кольев. Потом тянулись траншеи в рост стрелка. Перед бруствером траншеи замаскированные мины. Наверху бруствера через 15-20 метров установлены двойные стальные щиты с отверстиями для стрельбы. Ниже дна траншеи были ямы в виде миниатюрных пещерок. От главной траншеи вглубь обороны, ко второй линии траншей тянулся ход сообщения. Передний край постоянно освещался немцами ракетами, иногда авиафонарями, часто использовали и прожекторы. При малейшем подозрении наблюдателей противник открывал огонь по всему фронту.
Действительно, оборона была построена классически, и противник был уверен в ее неприступности. Нашим саперам предстояла труднейшая работа. В ней они в буквальном смысле играют со смертью. Недаром сложилась пословица: «Минёр ошибается один раз в жизни». К моменту наступления они сделали несколько проходов в минных и проволочных заграждениях. Каждый командир подразделения знал заранее проделанный для него проход. Сапёры, как проводники, дежурили у проходов.
Командование решило изменить принятому обычно шаблону. А обычно, как у нас было? Идёт мощная артиллерийская подготовка, а после этого идут в атаку бойцы. Немцы привыкли к такой тактике. И всегда при окончании артподготовки, встречали идущих в атаку шквальным огнём, Решено было провести наступление без артподготовки, не утром, как обычно, а ночью. Фашисты приученные спать в определённое время, они и сейчас ничего не подозревали. Сигналом к атаке было – смыкание стрелок часов на цифре «12». Полночь. Лунно. С запасом гранат и запасных дисков с патронами для автоматов, мы устремились по проходам без шума и выстрелов к траншеям гитлеровцев.
Завязался бой, в ход пошли гранаты, приклады автоматов, а, иногда, и сапёрные лопаты…
…Операция внезапности прошла удачно. Фрицы в панике бежали, отстреливаясь.
К рассвету мы уже вклинились километра на два в глубь обороны противника. Подбодренный нашей ночной атакой, я как то вырвался вперёд. Быстро шагаю, периодически постреливая одиночными. Походу вдруг заметил, что что-то слева блеснуло похожее, как лучик карманного фонарика. Сделав, несколько шагов, я оказался у бруствера траншеи, как раз в том месте, где блеснуло. Спрыгиваю в траншею, сделав шага три-четыре увидел по ходу слева в стене траншеи приоткрытую дверь.
Палец на спусковом крючке автомата, толкаю ногой дверь и моему взору представилась ярко освещённая электролампами комната размером примерно 4-5 м, от пола до потолка метра три. Увидев на стене против письменного стола флаг со свастикой я сразу определил что это штаб гитлеровцев. Очевидно, хозяева несколько секунд назад убежали в панике, бросив на трапезном столе, который стоял от меня слева, завтрак. Справа от меня было что-то, вроде нар. Перед нарами стояли два полных развязанных мешка с яблоками. За мешками сидела большая собака-красавица – немецкая овчарка. Она смотрела на меня очень пристально. Я ей сказал: «Ты хорошая собака, бросили тебя твои хозяева».
Направил в её сторону ствол автомата, сказав при этом: «смотри не балуй!» В эти же секунды я увидел, как из её глаз брызнули слёзы. Появилась уверенность, что пёс не позволит сделать мне пакость. Я быстро спустился по ступенькам к добротному канцелярскому столу.
На столе лежала кожаная барсета на замке «молния», там было несколько железных крестов (у немцев это была высокая награда). Барсету я положил за пазуху. В верхнем ящике стола лежала папка с оперативными картами её я тоже положил туда же куда и барсету. В боковых двух ящиках лежали пачками деньги, много денег немецкие марки и наши красные тридцатки (на оккупированной немцами территории входу были наравне с марками и наши советские деньги).
Сорвал со стены флаг со свастикой, его тоже положил за пазуху. Все действия делал в темпе, имея ввиду, что хозяева, одумавшись, могут вернуться. Собака вела себя спокойно, хотя, я всё время остерегался. Всё-таки животное, и её слёзы могли быть мимолётными. Выскочив из бункера я поспешил передать трофеи командиру. Пробежав метров сто пятьдесят, я встретил двух связных командира батальона. Когда я спросил у них: «Где комбат?» Один из них ответил: «Сейчас будет». Второй связной спросил: «А, что там у тебя?» Я кратко рассказал о бункере, о трофеях. Они сказали, что «Трофеи давай, мы их передадим комбату».
Я отдал им содержимое пазухи, а сам побежал догонять товарищей, которые продолжали преследовать отступающих. В этот день мы продвинулись в глубь обороны немцев на три километра, а по фронту на четыре. Поставленную командованием задачу осуществить прорыв укреплений на узком участке по ориентирам – хутора: Вышка, Ленинский, Горновесёлый мы выполнили.
Затем наша дивизия на несколько дней была с переднего края отведена на пополнение личным составом, а также на совершенствование боевого мастерства бойцов и командиров, ну, естественно это было и отдыхом от большого напряжения физических и духовных сил на передовой. «Отдых» был не долгим. Нашей воинской части была поставлена задача: нанести удар на главном направлении: высота с топографическим номером – 167,4.
За день до выхода на исходные позиции нашей 2-ой гвардейской Краснознамённой дивизии в прифронтовом лесу южнее станицы Крымской перед вечером состоялся митинг, на который прибыл командир 11 -го гвардейского Краснознамённого корпуса — генерал Иван Лукич Хижняк.Он обратился к нам примерно с такими словами: – Товарищи гвардейцы, солдаты, сержанты и офицеры, дети мои! У нас, гвардейцев, свой закон.
Где обороняется гвардия – враг не пройдёт, где наступает гвардия – враг не устоит. На знамени вашей славной дивизии боевой орден. Великая честь служить в такой дивизии. Среди вас есть старые закалённые в боях ветераны, участники трёх войн, но большинство молодых. Помните, особенно молодые, что смелого пуля боится, смелого штык не берёт.
Не каждая вражеская пуля достигает цели. Пуля всегда ищет труса и паникёра. Раны на теле воина – это его гордость. У меня есть раны. Они на груди, на боках и спине, полученные в трёх войнах. Дети мои, я старик. Уже многим из вас гожусь в отцы, а некоторым в деды. Но не стыжусь своих ран, а горжусь ими. Кровь моя пролитая в боях за Родину, не пропала зря. Она принесла какую-то пользу. Я призываю вас быть храбрыми в бою, честными перед Родиной, перед партией великого Ленина…
К генералу подошёл его адъютант помог снять китель и нательную рубашку и на обнаженном теле его мы увидели шрамы от шашек, пулевых и осколочных ранений.
Увиденное потрясло нас.
Благословив нас на победу в предстоящем бою, он прошёл вдоль строя и поцеловал некоторых гвардейцев, в том числе и гвардии младшего сержанта Иосифа Лаара. После этого, некоторые из бойцов, выступили и все как один, дали слово образцово выполнять приказ, служить примером в бою, приумножать гвардейскую славу.
Наступление началось 6 августа утром мощной артиллерийской подготовкой, которая продолжалась полтора часа. В месте с этим наши самолёты-штурмовики Илы бомбили, обстреливали реактивными снарядами и поливали пулемётным огнём оборону немцев. Мы ждали сигнала атаки, а сигналом послужил залп дивизиона «катюш». Сотни огненных стрел пронеслись над нами и вонзились в высоту. К моменту атаки подошли несколько танков и мы устремились за ними к переднему краю немцев.
Враг встретил нас сильным огнём стрелкового оружия, а тщательно замаскированные и уцелевшие после артподготовки противотанковые пушки открыли прямой наводкой огонь по нашим танкам. От разрыва снарядов досталось и нам стрелкам. Мы приблизились к траншеям гитлеровцев, но гибельное действие двух пулемётов заставило нас залечь на некоторое время. Пауза в несколько секунд и перед траншеей откуда вели огонь пулемёты разорвался снаряд. Пулемёты замолчали. Только мы стали подниматься, как один из пулемётов «ожил» и нам пришлось снова залечь.
Ближе всех к пулемётному гнезду было отделение гвардии младшего сержанта Иосифа Лаара. Лаар метнул гранату в сторону пулемёта. Мы только стали подниматься, как пулемёт снова «ожил» и ранил смельчака в левый бок. Смертельно раненный, он сделал несколько шагов, выбросил правую руку вперёд падая схватил раскалённый ствол пулемёта и прижал его к земле».
4-я рота 15-го Гвардейского стрелкового полка в боях за высоту 167,4 и хутор Ленинский первой ворвалась в траншеи противника. Началась рукопашная схватка. Среди наступающих наших бойцов выделялся рослый широкоплечий красноармеец. Он появлялся в самой гуще боя и разил врагов тог короткой очередью автомата, то прикладом, а где и сапёрной лопаткой. Бойцы неотступно следовали за ним, прикрывали смельчака своим огнём. Это был Иосиф Лаар.
И вот первая траншея очищена от врага. Не мешкая гвардейцы бросились вперёд, но неожиданно заговорили два вражеских дзота. Под шквальным пулемётным огнём рота залегла, бойцы прижались к земле. Наступление под угрозой срыва. Подавить огневые точки противника вызвался красноармеец Лаар. Короткими перебежками, а то и ползком он проскочил в тыл дзотов и забросал один из них гранатами. Здесь Лаар уничтожил 7 фашистских солдат и станковый пулемёт.
Осталась ещё одна пулемётная точка, под огнём которой залегла 4-я стрелковая рота, и он стал подползать к ней, но не успел бросить гранаты. Брошенной из дзота немецкой гранатой Лаар был тяжело ранен в живот. Напрягая последние силы, Лаар прижав пилоткой вываливающиеся внутренности, встал, и в несколько прыжков рванулся к пулемёту, схватил раскалённый ствол руками, отвёл его в сторону и своим телом закрыл амбразуру. Замолчала и эта пулемётная точка.
Рота поднялась в атаку и ворвалась во вторую линию траншей противника, уничтожив в этих боях до 60 солдат и офицеров, 5 станковых и 7 ручных пулемётов, 4 ротных миномёта, одну противотанковую пушку.Когда бойцы и командиры подбежали к Лаару, он был ещё жив и напрягая последние силы сказал «Я умираю…Бейте фашистов беспощадно. Отомстите за меня!»
Материал подготовил старший научный сотрудник Крымского краеведческого музея Сергей Викторович Ростовский.
Продолжение читайте здесь https://vk.com/id510453361?w=wall510453361_1639/all
